Имя мое – Дракон 

 

Ринталь сунула Джи горсть фиников и склонилась ко мне, заглянув в блокнот.

- Чего? – поднял я голову. – Буквы увидела знакомые?

Девушка задумчиво провела пальцем по строчке с буквами и что-то спросила. И протянула руку.

- Погоди, Рин, сейчас допишу… - пробормотал я, дописывая последнюю строчку, и посмотрел на нее. – Ну? Дать написать что-нибудь?

Она аккуратно взяла ручку, внимательно осмотрела со всех сторон, восхищенно цокая языком, и провела по бумаге, вычертив кривую полоску. Посмотрела на меня и заливисто рассмеялась…

- Дитя природы, - улыбнулся я в ответ. – Ладно, держи, а то ты мне все записи испортишь…

Я выдрал лист из блокнота и сунул ей. Она схватила его, прижала к себе, потом медленно положила на стол и снова провела ручкой по нему. Посмотрела на меня, потом на Джи.

- Ты пиши, пиши… - Я подсел к другу, увлеченно жующему фрукты. – Я пока перекушу что-нибудь. Можешь стихи написать. Про любовь, например…

Ринталь склонилась на листком бумаги, зажав ручку в кулаке и начала вырисовывать какие-то каракули…

- Симпатичная, да? – шепотом спросил Джи.

-Угу, - ответил я с набитым ртом. – Глаза красивые. И смеется заразительно.

- Интересно, кто она?

- Кто? Ринталь? Скорее всего – дочь Эльманнуша. Или из его родни, как это обычно бывает. - Ринталь подняла голову, заинтересованно взглянув на нас, и снова принялась что-то рисовать. – А как узнать – непонятно.

Тяжелые, плетеные двери тихо скрипнули, открываясь, и в комнату зашел Эльманнуш. Остановился и что-то пробормотал. Ринталь вскочила, низко поклонилась и тоже горячо что-то зашептала в ответ. Потом шмыгнула носом и потихоньку, мелкими шагами, направилась к двери.

- Рин, ты куда? – вскочил я. – А танцы как же? Джи тут уже плавится, а ты убегаешь. - Она неуверенно остановилась, взглянув на Эльманнуша. – А, погоди! Это твой отец? Эль, это кто? – Я ткнул в ее сторону пальцем.

Тот как-то странно сморщился и отмахнулся рукой. Тут уже вскочил Джи:

- Эльманнуш, зачем Вы так со своей дочерью? Она скрашивает наши мужские посиделки своим присутствием. Позвольте ей остаться!

Ринталь удивленно наблюдала за нашей перепалкой, и украдкой бросала взгляды на Эльманнуша. Тот стоял, скрестив руки на груди и раздувая ноздри.

- Кажется, он разозлился… - Джи наклонился к моему уху. – Может, пока не будем злить его? А то еще чего недоброе сделают. С них станется…

Я шагнул к Эльманнушу, уставившись глаза в глаза:

- Слышишь, друг, пусть она останется. Слово чести, никто ее не обидит. Скучно тут у вас, а девчонке хоть какое-то развлечение. Пока прошу. А потом на правах богов могу и по шее накостылять…

Царь взгляд не отвел. Побагровел, нетерпеливо топнул ногой и отвернулся. Коротко что-то крикнул и вышел. Ринталь радостно вскинулась, и снова побежала к столику, на котором сиротливо валялась забытая ручка и листок из блокнота…

- Что ты ему сказал? – спросил Джи, и сел обратно. – Грозил?

- Я? Да ты посмотри на меня, я - сама невинность! У меня даже рука не поднимется комара прихлопнуть! Чего бы я угрожал-то…

- Помолчал бы, - сказал Джи. – Знаю я тебя…

Ринталь вскочила и подошла к нам, прижимая к груди листок. Потом несмело протянула его мне и замерла. Я взял листок и расправил его на столе, пригладив руками. И засмеялся.

Каракули, похожие на пляшущих человечков. Ринталь обиженно шмыгнула носом и начала объяснять что-то, показывая пальцем.

- Ага…А это кто?.. – Она показала пальцем на меня. – У меня такой вид? Весело. А это, как я понимаю, Джи? – Корявый человечек, с разведенными руками показывал рукой наверх. – Джи, ты куда показывал?.. А ты где, Рин? Это?.. Не очень похоже, но я тебя по прическе узнал… А где Эль?.. Он твой отец? Ага, вижу… Ну как же, как же… Чтобы наш Эльманнуш, да без своего дворца был… Погоди, а это? – Маленькая фигурка, с какой-то штуковиной в руках и несколько человек у его ног. – Я? – Она кивнула и улыбнулась, показав на пистолет. – Ах, ну да… И когда же ты все умудрилась это увидеть? Ты же из дворца не выходила? Или выходила? Небось, местные новости быстро разлетаются…

Джи склонился над моим плечом:

- И как ты все это видишь здесь? По мне – так это просто каракули.

- Это по тебе. Фантазии у тебя маловато, дружище. Зато она уложилась в один листок блокнота. А мне пришлось три исписать. Чуешь разницу?

- Может, обучить ее писать?

Я поднял голову. Задумчиво уставился на Джи:

- Писать? А что… - Я потянул Ринталь за руку, предлагая сесть. – Девушка, а давай мы обучим тебя таинствам письма? Согласна? – Она кивнула, непонимающе хлопая глазами. – Умница! Раз изобразила комиксы, то сможешь и научиться писать!

 

***

- Безнадежно, Рей… - Джи захлопнул панель обратно, пытаясь впихнуть торчащие проводки на место. Да так и бросил. – Нужен минимум паяльник. Плюс схемы, которых у нас нет. Замена некоторых частей и деталей. Максимум – пара грамотных техников с полным оборудованием.

Я вздохнул и огляделся. Небольшая колесница, на двух огромных колесах, на которой мы прибыли, сиротливо стояла в стороне. Лошадь понуро отмахивалась головой от какой-то мошкары и изредка косила на нас взглядом. Еще две колесницы охраны, которую нам подсунул царь. Было смешно видеть, как солдаты разинули рты, когда Мира материализовала катер буквально из воздуха. Один из них побежал куда-то, вопя и заламывая руки, но старший охранник Сарму быстро его догнал, сбил на землю и надавал тумаков. Солдат вернулся, скуля, как побитая собака, но попыток бежать больше не предпринимал…

- Мира, просканируй, пожалуйста, местность. Наличие других катеров или источников энергии есть?

- Одну минуту, господин Рей. – Что-то щелкнуло и тихо загудело. Потом еще два щелчка… - Нет, господин Рей, присутствия источников энергии не наблюдается.

- Ясно. Спасибо, Мира. Есть ли возможность использовать сгоревший генератор для возвращения? Может, заменить какими-нибудь схемами из самого катера?

Мира долго молчала, потом ответила:

- Нет, господин Рей. Схемы генератора стандартны только для приборов такого типа. Схемы панелей катера не идентичны для ремонта.

- Спасибо, обнадежила… - Я сплюнул и сел на горячую землю. – Что же делать, а, Джи?

Тот тоже опустился на землю:

- Не знаю. Прости, Рей, что втянул тебя в такую заваруху.

- Да иди ты! Все равно бы согласился. Скучно там, у нас.

- Вечно ты так! – Джи вздохнул и толкнул меня в плечо. – Не даешь побыть сентиментальным. А как же романтика?

Я услышал шум подъезжающей колесницы и улыбнулся:

- Вон твоя романтика прибыла! Так что давай, валяй! – Джи вскочил и пошел к Ринталь, которая спрыгнула с колесницы и побежала к нам. – Только понежнее с девушкой-то! Поласковее!

- Зануда, - бросил через плечо Джи.

Я расхохотался. Потом поднялся и залез в катер. Вытащил аптечку и сунул в карман жилета.

Ринталь что-то объясняла Джи, взяв его за руку. Мы торчали здесь уже второй месяц. Достаточно, чтобы выучить с десяток слов. Ринталь могла уже произнести несколько слов на английском, но звучало это довольно смешно. Все остальное общение происходило жестами. Потому что лингвопереводчик так и не смог найти в памяти аналогию языка, на котором говорили местные жители. То ли устарел, то ли уже забыт. Я не знаю, а спросить не у кого…

- Рей, смотри! - Ринталь сунула мне в руку маленькую глиняную табличку, с выдавленными на ней палочками. – Я писал!

- Писала, - машинально исправил я. – Нет, Рин, так не пишут букву «в». Вот так… Черт, а как я тебе напишу-то? Глину надо. – Я перешел на ее язык. – Я… надо… делать… э-э-э… слово-знак.

Ринталь показала рукой вдаль, где виднелась лента реки, а потом на колесницу:

- Там. Раб. Слуга. Делать. Дом.

- Дом? А он тут причем? Это ты придумала на глине писать? – спросил я. – Оригинально! Что ж, тоже дело, а то у меня блокнота не хватит на твои художества.

- Ну что? Поедем, погуляем? – взглянул на меня Джи. – А то что-то у меня настроение немного испортилось…

Я со вздохом взобрался в колесницу, и причмокнул, взяв в руки вожжи. Лошадь вздрогнула и двинулась вперед. Джи запрыгнул сзади, и выпрямился, обхватив меня сзади. Я крикнул, и стеганул лошадь, которая тут же понеслась размашистой рысью. Да уж… Это вам не коляски с пружинными рессорами, которые мы видели в каком-то веке на соревнованиях. Там хоть ход гораздо мягче. А сейчас нас подбрасывало на мелких камушках. Колесница скрипела, норовя развалиться, и я вцепился одной рукой в борт, стараясь хоть как-то удерживать равновесие и не вывалиться. Рядом с гиканьем появилась колесница Ринталь. Девушка стояла в ней, твердо уперев ноги в дно, и двумя руками управляла лошадью. Чуть позади неслась наша охрана.

- Рей! – Джи вцепился в меня, стараясь тоже удержаться. – А, может, это…Убавишь скорость?

- Слабачок! – крикнул я. – Смотри, твоя ненаглядная как несется, и ничего ведь! А она нас на повороте сейчас сделает! Держись!!!

Я пошел влево, делая минимальный круг и почти подрезав колесницу Ринталь. Та что-то выкрикнула, улыбнувшись, и заложила крутой вираж. Чуть не опрокинув свою колесницу. Джи заорал, но колесница выровнялась, и девушка махнула рукой, снова хлестнув свою лошадь маленькой плетью.

- Джи, а она хорошо управляет! – Я обернулся к другу, и краем глаза уловил движение за холмом.

В следующее мгновение первая колесница с солдатами опрокинулась набок, подняв клубы пыли. Я только успел заметить лучников, натягивающих луки на скаку.

Вторая стала заворачиваться к людям на конях, которые рванулись наперерез. Трое – к Ринталь, которая неслась, не замечая ничего вокруг. А еще несколько – в нашу сторону…

-Джи! – Я натянул вожжи, приостанавливая бег лошади, сунул ему в руку и спрыгнул с колесницы. – Уводи Рин!

Джи ошарашено оглянулся, но заметил нападение и рванулся вперед…

Вторая колесница уже тоже лежала на боку. Лошадь пыталась подняться на ноги, вся утыканная стрелами, но не могла. Один солдат лежал неподвижно, второй бился сразу с двумя, коротким мечом. Его плечо было в крови… А на помощь к тем двум спешили еще несколько человек, на ходу натягивая луки.

Я вскрикнул и на бегу выдернул пистолет. Снял с предохранителя и открыл стрельбу, не прекращая бега. Первый, в кого попала разрывная пуля, на всем скаку слетел с лошади, пропахав лицом землю и замер. Второй как-то умудрился увернуться, но пуля попала в его лошадь, и она, с жалобным всхрипом, тоже рухнула на землю, подмяв под себя седока. Остальные остановились, изумленно глядя на меня. Я не стал дожидаться, когда они очнутся, и разрядил всю обойму… Быстро вставил другую. А что делать? Они первые напали. И вопросы истории и чести меня сейчас мало волновали.

Двое, которые дрались с солдатом, тоже смотрели на все это с удивлением и страхом. Когда я развернулся к ним, они бросились бежать. Солдат стал тяжело оседать на землю…

- Ну вот, не было печали… - пробормотал я, осторожно укладывая его на землю. – Что ж за веселые ребята к нам пожаловали, а, Сарму?

Тот закрыл глаза и часто задышал. Я достал аптечку и приложил к его плечу. На дисплее тут же появились данные о повреждениях. Я нажал «ОК»  и аптечка тихо щелкнула, вводя обезболивающие препараты Сарму. Тот вздрогнул и потерял сознание. Аптечка еще подумала и отключилась. Ну и замечательно, раз не верещит, как сумасшедшая, значит – все нормально, будет жить солдат.

Я подхватил под уздцы брошенную лошадь, вскарабкался в седло и бросился в ту сторону, куда умчались остальные. Благо, что пыль указывала направление.

Когда я взлетел на холм, то увидел всех.

Колесница Ринталь лежала на боку. Наша стояла недалеко. А Джи неумело дрался с одним из напавших воинов, в короткой кожаной юбке и кожаных латах. Двое других стояли поодаль, с усмешкой наблюдая за дракой. Один из них поставил ногу на лежащую Ринталь, связанную кожаными ремнями. Она лежала, пытаясь извернуться, и сдавленно шипела, как рассерженная кошка.

Я понесся с холма, сунув пистолет в кобуру. Двое обернулись, удивленно уставившись на меня. Потом отпрыгнули, обнажая короткие мечи. Вот и славно, парнишки. А то вы мне испортили настроение…

Я резко остановился и спрыгнул на землю. Глядя им прямо в глаза, вытащил свой походный нож, изготовленный под мою руку, из прочнейшей стали. Не помню, честно говоря, в каком веке мы были, но кузнец попался хороший...

- Привет, мужики! Хотите, я вам песенку спою? Хорошая такая, веселая…

 Один из воинов хихикнул и шагнул вперед, замахиваясь. Я не стал ждать, и ударил его в живот ногой. Тот тихо ойкнул и согнулся. Я дернул его на себя за шлем, смешной и высокий и ударил навстречу коленом в лицо, ломая шейные позвонки…

 

- Люди, зверье и птицы –

каждый со мной знаком… -

 

Чуть развернулся ко второму, переходя в боевую стойку…

 

Я -  Сероглазый Рыцарь,
имя мне - Дракон…


Второй злобно оскалился и дернулся. Вскрикнул и тоже побежал ко мне.  Я просто метнул нож навстречу, не дожидаясь, когда он начнет размахивать мечом. Воин хрюкнул и опрокинулся наземь, пытаясь вытащить тяжелый, зазубренный клинок, пробивший ему легкие. Я присел возле него:

- Что? Больно? А нечего нашу девчонку обижать, понял? – Воин протянул руку, норовя вцепиться мне в лицо, но я ее отбил. – Я помогу тебе. По крайней мере, нож свой тебе не оставлю, ты уж извини, ладно?

С силой выдернул нож, и лежащий выгнулся дугой, хрипя. На губах выступила розовая пена…

Я развернулся к Ринталь, одним движением перерезал ремни и помог подняться.

- Джи! – вскрикнула она, протирая глаза от пыли.

- Не бойся, сейчас вернем твоего Джи, - ответил я, и направился к дерущимся.

Скорее всего, воин, дравшийся с моим другом, тоже был малоопытен. А так давно бы уже Джи прикончил. Я потому и не торопился, когда увидел, как воин наносит удары, не очень умелые и не отточенные.

Они продолжали топтаться, вцепившись друг в друга. Столько решимости в глазах Джи я еще не видел…

- Эй, Джи! У нас прогулка у реки, не забыл?

Воин резко обернулся. Я ударил его локтем в переносицу и он, отпустив Джи, упал на землю. Джи вяло сел на землю, вытирая кровь со лба:

- Извини, Рей… Я не умею, как ты…

-Может, хватит извиняться? – вспылил я. – Знаю, что не умеешь! Я тогда зачем? А ты еще пистолет ругал. Как видишь, пригодился. Все, давай валить отсюда, пока их дружки на разборки не приехали…

- А вот скажи… - Джи чихнул и устало вытер губы. – Обязательно надо было петь эту дурацкую песенку? Про Дракона? Я понимаю, что тебе не зря дали это прозвище… Но еще и петь об этом? Делать тебе нечего…

- А чего? – пожал я плечами. – Песенка как песенка. Зато про меня!

Я помог ему встать, и к нему бросилась Ринталь. Обняла, что-то причитая, и заглянула в глаза.

- Ах, ну да, ну да… - улыбнулся я. – Спасибо, Рей. Ты сделал благородный поступок. Ты спас двух влюбленных.

Ринталь развернулась ко мне и порывисто обняла. Провела губами по щеке и снова прижалась, как маленькая девочка. Что-то защемило в сердце, заставив воспоминания шевельнуться под толстым слоем памяти.

Линда, миленькая…

- Да ладно тебе… - Я провел руками по ее волосам. – Ты у Джи сентиментальности научилась?  - Она всхлипнула. – Так, вот реветь не надо, хорошо? У-у-у, как все запущено… Все, поехали, у нас уроки правописания, если ты не забыла. Да что ж ты ревешь-то? Я же здесь! Иди лучше Джи заливай слезами, ему тоже несладко. - Я подтолкнул Ринталь к другу и отвернулся.

Когда-то Линда тоже летала с нами. Да вот не уберег ее, когда ее в жертву приносили у каких-то индейцев. На память остались лишь два рваных шрама на бедре, которые оставил ягуар, охранявший жертвенный стол. И глаза жены…

С тех пор я ношу пистолет.

Я взобрался в колесницу, и взял вожжи, стараясь унять  появившиеся слезы.

- Джи, Рин, я вперед двинусь, догоняйте! – крикнул, не оборачиваясь.

Тронул лошадь и хлестнул ее изо всех сил. Она обиженно взбрыкнула и понеслась вперед. Позади раздалось гиканье, и со мной вскоре поравнялась колесница Ринталь. Я махнул им рукой и снова хлетнул посильнее лошадь…

 

Раб улыбнулся несмело, когда я протянул ему опал. Камешки пользовались большой популярностью здесь, и, как я понял, служили средством оплаты. Эльманнуш с большой неохотой отсыпал нам большую горсть грубо обработанных опалов. Потом подумал и добавил еще. И удалился, бормоча себе под нос ругательства. Или восхвалял богов, кто его знает…

Раб взял камешек и быстро сунул его за щеку. Вскочил и засуетился, что-то выкрикивая. Схватил желтоватые комья глины, с каким-то благоговением опустил их в большой глиняный таз, наполненный жидкостью. Вынул вмиг размякший огромный кусок и начал его усиленно мять. Сунул в квадратную каменную форму, любовно разглаживая руками влажную глину…Теперь я понял, что имела в виду Ринталь, когда говорила про дом. Здесь делали кирпичи для постройки домов. Я, как мог, жестами объяснил, что мне не нужен кирпич, а нужно всего лишь несколько нетолстых пластинок из глины. Вроде бы меня поняли.

Ринталь стояла поодаль, разговаривая с высоким, смуглым человеком, который ей постоянно кланялся, вежливо касаясь своего лба рукой. Она улыбнулась и пошла внутрь помещения, а потом высунулась и махнула нам рукой.

- Что там? – спросил Джи и потопал к ней.

Я зашел следом. Внутри было чуть прохладнее, чем снаружи. Ринталь пристроилась за небольшим столиком, куда уже поставили корзинку с фруктами, и похлопала рукой рядом с собой, приглашая сесть.

- А Джи мне по башке не даст? – спросил я, устраиваясь поудобнее. – Вон, смотри, он меня просто глазами ест!

- Да перестань ты, - мягко сказал Джи. – Я радуюсь. Она любит что-нибудь новое учить. А лучший мастер в таком деле – ты.

- Да ну тебя! Ну? Что ты хочешь, дитя природы? – спросил я, когда девушка протянула мне тонкую палочку.

Она жестами показала, чтобы я писал. Подошел тот смуглый мужчина, и с поклоном поставил перед нами форму, в которой поблескивала влажная глина. Я попробовал провести по глине палочкой, но получилось не очень красиво.

- Ладно. Погоди-ка… - Выдернув нож, я в три взмаха заточил палочку, потом провел снова. Так-то лучше… - Итак. Смотри. Буква «в» пишется так…

Ринталь очень старалась. Даже высунула кончик языка от усердия. Но у нее выходили какие-то палочки.

-Хорошо. Давай так. Попробуем обозначить тогда все знаками. И тебе проще, и нам интересно. Да, Джи?

Тот согласно кивнул головой. Я выдавил в глине несколько букв и протянул девушке:

- Смотри…Это «а»…Можно написать так…ну, например, черточками, как думаешь? Вот так, раз… два… три…А это «б». Можно тоже… вот так… теперь ты.

- Я. Писал. Это. Это «а».

- Писала. Как-то не очень выходит, тебе не кажется. Интересно, а как обозначить этот звук? Вот этот… - Я прокашлялся и произнес его. Гортани стало больно, и я закашлялся. – Как вы его выговариваете?

Ринталь улыбнулась и произнесла. Потом ее палочка задумчиво зависла над глиной. И она выдавила значок. Подумала и тиснула точку.

- Так? Надо запомнить. А вот это слово как напишем?

И снова палочка выдавила значок…

 

К вечеру у меня заболели пальцы.

- Рин, я устал. Может, домой поедем? – Я откашлялся. – Бежать. Дом.

Она согласно кивнула и устало потянулась. Потом встала и пошла к выходу…

- Поехали. Нам еще долго добираться, - толкнул я Джи в плечо и посмотрел на кучи глиняных табличек. Часть из них гостеприимный хозяин уже обжег в печи и принес обратно. – А с этим что делать? Ай, ладно, потом разберемся. Идем.

Я с удовольствием вдохнул прохладный воздух. Джи нехотя взобрался в колесницу и взял вожжи. Я уселся позади, спиной к нему и свесил ноги:

- Ты сегодня рулишь. У меня сил нет.

- Держись!

Я вцепился пальцами в ободок колесницы и принялся насвистывать что-то из «Мейби». Хорошая была группа, жаль, что распалась сто двадцать лет назад. И я поймал себя на мысли, что, если посмотреть отсюда, до их рождения тысячи лет… Вот так. Я невесело усмехнулся и замолк…

 

***

Продолжение следует…